Лесли Чартерис - Пикник на Тенерифе [Пикник на Тенерифе. Король нищих. Святой в Голливуде. Бешеные деньги. Шантаж. Земля обетованная. Принцип Монте-Карло]
Это был явный комплимент, и Патриция улыбнулась.
— Если я говорю, как Святой, — это вполне естественно.
Ее непоколебимая вера в Святого успокоила Аннет, а остатки сомнений та предпочла держать при себе. Гораций подал холодный ленч. Девушки выкупались в бассейне, позагорали, выпили чаю на террасе. Так прошло время до сумерек.
Патриция предложила приготовить коктейли. С их помощью прошел еще час. Потом Гораций сообщил, что обед подан… Так что когда из-за стола они перешли в кабинет, уже стемнело.
— Пожалуй, пора звонить, — заметила Пат. Она сняла трубку и назвала телефонистке номер. Ответил мужской голос.
— Можно поговорить с мистером Викери?
— Простите, кто его спрашивает?
— Его сестра.
— Сейчас узнаю, не вешайте трубку.
Чуть погодя раздался тот же голос.
— Они с мистером Нордстеном очень заняты и просили не беспокоить. Что передать?
— А когда они освободятся? — спокойно поинтересовалась Пат.
— Не знаю.
— Тогда я позвоню позже. — Пат повесила трубку.
Откинувшись в кресле, она задумчиво курила. Тишину, как всегда, нарушил Хоппи, вдруг оторвавшись от бутылки виски.
— Ну, — весело спросил он, — что стряслось?
— Святой не может подойти к телефону. Придется позвонить позднее. Как насчет партии в покер?
— Да, помню, — мечтательно протянул Хоппи, — играл я как-то с двумя девчонками в покер на раздевание… На Тридцать Третьей стрит… Блондинке шла такая карта, что она ставила на кон свои трусики…
Другой давно бы был испепелен взглядами, но шкура Хоппи была толще, чем у носорога, а его воспоминания помогли расслабиться. Время тянулось мучительно. Девушки курили и болтали, Хоппи, не дождавшись одобрения своих анекдотов, умолк, вышел из комнаты и вернулся с новой бутылкой, которую умудрился стянуть у Горация из-под носа. В половине двенадцатого Пат снова позвонила в Хоук-Лодж.
— Мистер Викери уже лег спать, — ответил дворецкий. — Он очень устал и велел его не беспокоить. Но он написал вам письмо, я его только что отправил. Утром вы его получите.
— Спасибо. — Патриция медленно повесила трубку. — Не повезло… — Она повернулась к Аннет и Хоппи. — Но ничего не поделаешь… Утро вечера мудренее, пошли спать.
— Завидую вашему мужеству. — Аннет сумела увидеть то, что не заметил Хоппи. Патриция, усмехнувшись, обняла ее за плечи.
— Знай вы Святого так, как я, давно бы перестали беспокоиться. А я видела, как он выручал людей из таких историй, рядом с которыми ваша кажется пустяком.
Да и он сам выпутывался из ситуаций посложнее. Такой это человек…
Пат собиралась что-то добавить, но не успела — в глубине дома раздался звонок, и Аннет и даже Хоппи, забыв про бутылку, уставились на нее. Патриция покачала головой.
— Святой не стал бы звонить.
Послышались шаги Горация, звук открываемой двери, чьи-то шаги и голос, спросивший Темплера.
— Его нет дома, — сердито ответил Гораций.
— А мы подождем!
— Еще чего, — закричал Гораций. — А если ждать собираетесь, я вас в дом не пущу!
Послышался шум возни, и тут Хоппи наглядно показал, чем заработал свое прозвище. Он как кузнечик сиганул из кресла, выхватывая пистолет. Патриция схватила Аннет за руку.
— Быстрей в тайник! — велела она. — Хоппи, закрой дверь!
Загнав девушку в тайник и убедившись, что тот надежно заперт, Пат цыкнула на Хоппи:
— Убери пистолет, а то все испортишь!
— Чего это вдруг… — разочарованно протянул он.
— Ничего, — отрезала Патриция. — Убери пистолет и предоставь все мне.
Она сама отворила дверь. В холле Гораций вел неравную борьбу со старшим инспектором Тилем и еще одним детективом. Как раз в этот момент Гораций метко угодил Тилю по голени, и тот завопил от боли. Мелодичный голос Патриции прекратил потасовку.
— Добрый вечер, джентльмены!
Побагровевшее лицо Горация было чуть видно за вставшими дыбом роскошными усами.
— Все в порядке, мисс. — Он отчаянно отдувался. — Только вот вытолкаю этих хулиганов…
— Но, боюсь, они опять вернутся, — с сожалением заметила Патриция. — Это как клопы — так просто не избавишься… Отдохни, Гораций, дай я с ними побеседую. Как дела, инспектор?
Тиль сердито отряхнулся и поднял слетевший котелок.
— Добрый вечер, мисс Хольм. — Было видно, что спокойствие дается ему нелегко. — У меня ордер на обыск…
— Вы их коллекционируете? — любезно спросила Патриция. — Заходите, расскажете, что случилось на этот раз.
Она повернулась и направилась в кабинет, следом — оба детектива. При виде Хоппи Тиль снова вскипел — тот попался под руку некстати.
— Вы-то кто такой и зачем здесь? — напустился Тиль.
— Тим Викери, — тут же гордо представился Хоппи.
— Тот самый фальшивомонетчик? — рявкнул детектив.
Попрыгунчик даже расстроился и потянулся к бутылке виски. Снова все не так, как обещал Святой. Нужно было думать, а от этого всегда голова болела.
— Никакой я не фальшивомонетчик, я бутлегер, — запротестовал он.
— Кто-кто?
— Контрабандным спиртным торгую, — торопливо пояснил Хоппи. — Только это не главное… главное — у меня акцент, как у соловья.
Старший инспектор Тиль был на грани взрыва. Он и раньше слишком близко к сердцу принимал уколы и шуточки Святого, так что все похоже было на соревнование между разъяренным быком и безжалостно жалящим шершнем. Но стоявший перед ним тип явно не был Святым, так что Тилю было что ему сказать.
— Так вас зовут Викери? — спросил он своим обычным сонным голосом.
Умоляюще взглянув на Патрицию, Хоппи растерянно кивнул.
— Тогда почему, — перешел в наступление Тиль, — когда мисс Хольм только что пыталась дозвониться до вас, ей ответили, что вы спите?
Хоппи уже открыл было рот, но поняв, что ничего умного он не выдаст, присосался к горлышку бутылки. За него ответила Пат.
— Это по ошибке, — пояснила она. — Мистер Викери пришел сразу после моего звонка.
— Точно, — сообразил Хоппи, проливая виски на галстук. — Сразу и пришел.
— Тогда почему же вас не видел мой человек, что следил за входом в дом?
— Я вошел через черный ход.
— Человек, следивший за черным ходом, вас тоже не видел.
Хоппи Юниац упал в ближайшее кресло и благоразумно вышел из игры. Поединок был ему явно не по силам. Юниацу казалось, что играют против него нечестно, и судья подсуживает сопернику. Он делал все, что мог, но как быть, если все против?
— Чтоб стало еще веселее, — продолжал Тиль, — я вам сообщу, что еще одного Тима Викери доставили на допрос в полицию как раз перед моим отъездом. И еще не отпустили, кстати. — Взгляд его замер на Патриции Хольм. — Интересно было бы взглянуть на третьего Тима Викери, спящего сейчас в Хоук-Лодж. Раз Святого здесь нет, я могу догадываться, где и под каким именем он сейчас.
— Догадывайтесь на здоровье, — отрезала Пат в духе Святого, но ее сердце заныло.
— Я еще кое-что сделаю, — мрачно бросил инспектор.
Он вышел, забрав и второго детектива. Из стоявшей у дома машины по команде Тиля вылезли два здоровенных полицейских.
— Оставайтесь здесь, в доме. Никого не выпускать, всех задерживать, кто придет. Я скоро вернусь.
И машина умчалась, унося Клода Юстаса Тиля навстречу судьбе.
Глава 9
Ивар Нордстен был мертв. Он был мертв еще до того, как Саймону Темплеру удалось выхватить из-под когтей пантеры пистолет и в упор выстрелить зверю в сердце. То, что осталось от Нордстена, лежало на паркете у дверей. Месть зверя хозяину была молниеносной и ужасной.
Святой взглянул на Эрика. Тот остановившимся взглядом уставился на тушу пантеры и на останки Ивара, но взгляд этот был уже осмысленным. По пергаментным щекам градом катились слезы.
В холле раздались шаги — выстрел не мог остаться незамеченным. Да и рев пантеры тоже. Святой быстро отступил за дверь и, подражая голосу Нордстена, позвал:
— Трусанов!
Дворецкий шагнул в комнату, вглядываясь в Эрика. Саймон прикрыл дверь и огрел дворецкого по голове рукояткой пистолета. Потом закурил и снова взглянул на бывшего пленника.
— Эрик, — негромко позвал он, но человек не шевельнулся; тогда Саймон положил руку ему на плечо. — Эрик, — повторил Саймон, и к нему повернулось залитое слезами лицо. — Ивар был вашим братом?
— Да.
Святой молча кивнул и отвернулся. Подойдя к столу, он уселся в кресло, продолжая задумчиво дымить сигаретой. Гибель Ивара Нордстена для него была всего лишь несчастным случаем, Саймон чувствовал, что мир немного потерял. Но зато шок от этой смерти удержал Эрика от сумасшествия. Все могло кончиться и иначе, но, слава Богу, обошлось. Человек рядом с ним уже не был полубезумным созданием, выглянувшим из ямы на свет фонаря. К нему возвращался разум, он уже понял, что такое смерть и горе, скоро он сможет говорить и отвечать на вопросы. А их будет предостаточно.
